Сезон перемен

30 октября 2012

Александр Овечкин: «Этим летом я полностью поменял свои взгляды на жизнь»

Суперфорвард московского «Динамо» и один из лучших хоккеистов мира рассказал о том, как выиграл отвертку, почему больше не дает денег в долг и кто сделал ему очень больно.

Папа попросил перебить рекорд Буре

– Александр, ваша мама вспоминала, как вы проводили свой первый матч в динамовской СДЮШОР. Вас не выпускали два периода на лед, и вы сказали маме, что надо отсюда уходить. Помните этот матч?

– Это на самом деле было так давно. Я уже и не помню. Но можете не сомневаться: все было так, как рассказывает мама.

– А какое ваше первое воспоминание, связанное с хоккеем?

– Наверное, когда я отвертку выиграл.

– Это что за история?

– Московское «Динамо» во время матчей устраивало различные конкурсы. Я помню, как созвали народ и стали кидать листочки. Их необходимо было ловить. Мне это удалось. В награду дали отвертку (улыбается).

– Но любимой игрушкой, надеемся, у вас все-таки была клюшка?

– Конечно.

– В 12 лет вы побили рекорд Буре, забросив 59 шайб в первенстве Москвы. Как вам это удалось?

– Сам я не следил, сколько мне нужно забросить шайб. Это отец подошел ко мне и сказал, что надо перебить рекорд. Вот я и перебил.

– Вернемся к воспоминаниям вашей мамы. Она однажды рассказала, что как-то услышала разговоры среди родителей, что вас ставят в первое звено по блату. Татьяна Николаевна специально попросила тренера перевести сына в самую слабую пятерку. И через две недели она стала первой. Припоминаете что-то подобное?

– Знаете, у всех родителей в голове есть мысли, что их дети – самые лучшие. Кто-то считает, что его сына зажимают, несправедливо отдают место другому. Я вообще никогда не обращал внимания на это. Меня лично точно никто не попрекал тем, что я сын знаменитой мамы. Сегодня, кстати, вряд ли возможна такая ситуация, когда родитель подходит к тренеру и говорит, куда ставить его ребенка.

С Кириленко играть бесполезно

– Вы дебютировали в сборной в 17 лет, став самым молодым хоккеистом в истории национальной команды. Помните свой дебют?

– Конечно. Такие вещи не забываются. Я помню и свой первый матч за «Динамо».

– И как это произошло?

– Мне тогда 16 лет было. «Динамо» играло против «Крыльев Советов». Конечно, я очень волновался. Самым главным для меня было хорошо сыграть, не ударить в грязь лицом. Помню, что провел тогда не так много времени на площадке. Но не расстроился из-за этого, потому что у меня сбылась давнишняя мечта – сыграть за московское «Динамо». Тренером тогда был, как сейчас помню, Семенов. Как закончилась та встреча? Вроде бы мы выиграли («Динамо» победило «Крылья» со счетом 2:1. – Прим. ред.).

– Чемпионом России вы стали в составе «Динамо» в 2005 году. Какие воспоминания остались о том сезоне?

– В первую очередь у нас был шикарный коллектив. В команде собрались великие мастера, которые до сих пор играют и в КХЛ, и в НХЛ. Тот сезон выдался очень хорошим. Что и говорить, я получил огромный опыт и много полезных навыков: как себя вести, что и как делать в той или иной игровой ситуации. Эти знания очень пригодились мне тогда.

– В сезоне-2004/05 случился локаут в НХЛ. Тогда в Россию приехало много звезд. Сейчас ситуация повторяется. Только вы теперь сами приехали на родину уже в статусе звезды НХЛ. Сравните ощущения.

– Тогда все было по-другому. В тот локаут сюда приезжали хоккеисты уровня Лекавалье и Хитли. И, естественно, все ожидали, что они будут тут биться в каждом матче и показывать такую же игру, какую они демонстрировали в НХЛ. Но, к сожалению, этого не произошло. В нынешней же ситуации не стоит думать, что я, Ковальчук, Малкин, Дацюк, Брызгалов и другие хоккеисты, которые приехали играть в КХЛ, будут просто отбывать номер. Нет, все не только хотят быть в игровом тонусе, но и нацелены побеждать и бороться за очки, приносить пользу клубам, за которые они выступают.

– Вы следите, как выступают Малкин, Ковальчук, Дацюк?

– Не слежу. Потому что своих проблем хватает. Нужно заниматься своими делами.

– Много ли произошло изменений в российском хоккее за то время, что вы играли в НХЛ?

– Мне сейчас пока еще сложно сравнивать, ведь все складывается из мелочей. Самое главное, на мой взгляд, – то, что изменилась сама игра, изменилось отношение к игрокам. Сейчас российский хоккей находится на гораздо более высоком уровне. Сильно возросли скорости, изменился общий рисунок игры. Хоккей стал более эффектным и эффективным, в нем больше стало всяких интересных для зрителя штучек из североамериканской практики, да и сами правила немного изменились.

– В чем секрет вашей отличной физической подготовки? Мало кто ожидал, что вы с первых игр будете так выглядеть.

– Этим летом я полностью поменял свои взгляды на жизнь, понял, как мне нужно готовиться, что нужно делать. В нынешнем межсезонье не было всего того, что происходило раньше.

– Чего именно?

– Раньше после сезона я приезжал в Москву, встречался с друзьями. Мы гуляли, отдыхали, иногда выпивали. В этот раз ничего подобного не было. Я все четко распланировал. Так как Мария (речь идет о теннисистке Марии Кириленко. – Прим. ред.) выступала на Олимпийских играх в Лондоне и, соответственно, готовилась к соревнованиям, я ее постоянно поддерживал. Это здорово помогало мне самому держать форму. Можно смело сказать, что все лето у меня был спортивный режим.

– А вас Мария научила чему-нибудь в теннисе?

– Она, конечно, что-то мне показывала...

– Но вы с ней играли?

– А что с ней играть? Это бесполезно (улыбается). Совершенно другой уровень.

Чужие имя и отчество

– Вы недавно отметили свое 27-летие. Как относитесь к теме возраста?

– Спокойно. Жизнь идет. Я не задумываюсь на эту тему. Конечно, 27 лет – это уже не 18. Постепенно все равно остепенишься.

– А можете вспомнить самый памятный день рождения?

– Да у меня особенно праздновать не получается. В это время я либо готовлюсь к сезону, либо уже играю. Вот раньше, в детстве, было, конечно, здорово. А сейчас уже нет такой радости от этого праздника.

– Раньше у вас была пышная шевелюра. Почему решили сменить имидж?

– Просто так произошло. Захотел поменяться. Я доволен. Никто не жалуется на мой внешний вид.

– Где вы больше скучаете: в Америке по России или в России по Америке?

– Там и там одинаково.

– Чего вам больше всего не хватает, когда вы находитесь здесь или за океаном?

– В Америке мне не хватает нашей еды, а здесь всего хватает.

– Вы как-то рассказали, что однажды в России журналист задал вам вопрос, какой у вас хват. Подобные ситуации возможны в НХЛ?

– Нет. В НХЛ такое невозможно. Там журналисты знают всех игроков, какой у них хват, даже какие коньки. Они гораздо серьезнее готовятся к интервью.

– Вспоминая Олимпиаду-2006 в Турине, где сборная России уступила финнам в полуфинале, вы сказали, что все были тряпками в тот день. А какой тогда эпитет можно применить к проигрышу канадцам на последней Олимпиаде?

– Мне не хотелось бы это вспоминать, махать кулаками после драки. Проигрыш всегда остается проигрышем. После той Олимпиады для меня наступил непростой период. У нас было очень много надежд, подобралась хорошая команда. Но мы проиграли. Было особенно тяжело даже не из-за того, что мы проиграли, а из-за того, как это произошло. Очень обидное поражение.

– Не будем о грустном. Можете вспомнить самую курьезную ситуацию, которая происходила с вами в жизни?

– Однажды я назвал человека чужими именем и отчеством. Просто перепутал. Я тогда сильно волновался. Но давайте я вам не буду говорить, что это был за человек (улыбается).

– Кто является для вас самым неудобным защитником?

– Таких много. Они обычно откатываются и не дают мне пространства для маневра.

– Фамилии назовете?

– Тот же Здено Хара. Или раньше был Лидстрем, которого я вообще считаю лучшим защитником.

– Недавно вы встречались с Харой, когда играли со «Львом». Он ничего особенного не показал.

– Хара просто еще не успел перестроиться, привыкнуть к большим площадкам. На это нужно время.

– Есть ли вратарь, которому вам тяжелее всего забить?

– Особенно мне неудобно играть против Евгения Набокова. Почему – не знаю.

– Кто является вашим главным критиком?

– Родители. К их мнению я прислушиваюсь.

– Какой их совет запомнили на всю жизнь?

– Оставаться самим собой в любой ситуации.

– Это правда, что вы до сих пор звоните маме за три часа до игры, где бы вы ни находились?

– Да. Эта традиция у нас сложилась еще с самого детства. Я считаю, что это правильно.

Журналист Овечкин

– Однажды во Флориде вы с Семиным, решив искупаться, получили ожог от ядовитой рыбы. Это было действительно очень больно?

– Да, было больно. Мы искупались в неположенном месте и наткнулись на эту рыбу. К сожалению, в тот момент у нас не было с собой никаких медицинских препаратов. И мы лежали и умирали от боли (улыбается). Но на следующий день все прошло.

– Больше на вас никто не нападал?

– Нет. Нам хватило и этого случая.

– А в вашей жизни были моменты, когда узнали, что такое настоящий страх?

– Сложно сказать. А чего бояться-то? Смерти? Так мы все умрем. Единственное – переживаю за родных.

– Самый безбашенный поступок в вашей жизни?

– Их много. И это не обязательно всем знать.

– От какой черты собственного характера вы хотели бы избавиться?

– Ни от какой. Меня все устраивает.

– Вы однажды сказали, что после случая со знакомым, который не вернул вам деньги, больше никогда не даете в долг. С тех пор не изменили свою позицию?

– Не изменил. Денег в долг не даю. В свой круг общения я никого больше не впускаю. Общаюсь с несколькими ребятами – и мне этого достаточно. А кормить и одевать за свой счет я никого не буду. Втереться в доверие ко мне не получится.

– Мы знаем, что вы собираете свои памятные шайбы. Первую шайбу в КХЛ забрали для своей коллекции?

– Нет. Потому что КХЛ – это, по сути, новая форма российской Суперлиги. А в России я уже и раньше отличался.

– Если бы не хоккей, кем бы могли стать?

– Журналистом…