Переломный момент

5 февраля 2013

Андрей Каргинов, призер ралли-марафона «Дакар-2013»: «Мне за рулем проще сидеть, чем ходить»

Заглянув в финальный протокол «Дакара-2013» и увидев три КАМАЗа во главе зачета грузовиков, кто-то может подумать, что для российской команды, генеральным спонсором которой является банк ВТБ, ралли-марафон в этом году превратился в сплошной парад победы. О том, насколько непросто все складывалось на самом деле, лучше всего расскажет Андрей Каргинов. «У Андрея небольшая травма», – объяснял руководитель команды Владимир Чагин отсутствие одного из гонщиков на пресс-конференции перед отъездом команды в Южную Америку. Тогда мало кто знал, что Андрею предстояло стартовать в двухнедельном марафоне… со сломанной ногой.

Плюсы и минусы КАМАЗа

– Андрей, была у гонки этого года какая-то отличительная особенность?

– Одинаковых «Дакаров» не бывает. На то он и «Дакар». Но раньше разрывы между соперниками измерялись часами, а теперь все в минутах идут. На одном из этапов я от пришедшего первым Iveco Жерара де Роя отстал на 34 секунды и опередил финишировавший третьим MAN Петера Верслейса всего на одну секунду! И это при том, что весь спецучасток в тот день занял 4 часа 20 минут. Представляете, насколько плотная шла борьба! Почему это? Народ становится опытнее. Машины становятся надежнее.

– Прошлогодний победитель «Дакара» и ваш главный соперник голландец Жерар де Рой выиграл пять из семи первых этапов и поначалу выглядел необоримым. Откуда такое преимущество в скорости?

– Это седьмой «Дакар» на его счету, что уже о многом говорит. У меня же это только второй «Дакар». Плюс у него отец много лет участвовал в «Дакаре». Естественно, он передает ему весь свой опыт вождения, опыт постройки автомобиля.

– Может быть, его секрет в том, что он использовал капотный автомобиль?

– Огромный плюс капотного грузовика состоит в том, что его кабина смещена назад и экипаж сидит в базе автомобиля. Если посмотреть на КАМАЗ, то мы сидим практически на переднем колесе. А де Рой сидит в базе, и его намного меньше трясет. Но, конечно, и автомобилю при этом достается, потому что ты сидишь в кабине, тебя трясет мало, и кажется, что грузовику все нипочем.

– Во второй половине гонки вы выиграли три этапа и доказали, что не уступаете в скорости опытному голландцу. Вы ехали по принципу пан или пропал, не жалея машину?

– Мы никогда так не ездили, и нам никто этого не позволит. Всегда есть что терять. Любое место лучше, чем разбитая машина. Можно было ехать и быстрее, резать где-то, сокращая расстояние, но один прокол колеса – и потеряешь больше, чем выгадал. Многие наши конкуренты ехали по лезвию ножа. Бывает, что им везет, но случалось и наоборот. Во многом именно поэтому мы и оказались на первых трех местах.

– Что самое сильное в КАМАЗе и в чем его слабость?

– Недостатков не вижу. Это автомобиль, который совершенствуется годами, 20 с лишним лет.

– А двигатель? Ведь у всех ваших соперников стоят электронные моторы.

– Ну, это с какой стороны посмотреть. Мы наш двигатель можем перебрать в поле своими руками, а если какой-то электронный двигатель накроется, то вряд ли что-то можно сделать в полевых условиях. Если электронный двигатель не заводится – это проблема. А у нас сунул гаечный ключ в клеммы – и сразу заработает. Хотя максимальную скорость в гонке поддерживать труднее. Это один из минусов. Для грузовиков в целях безопасности введено ограничение скорости в 140 км/ч. И на скоростных участках нам приходится педалью газа постоянно держать 139, 140 км/ч. Три раза превысишь – и дисквалификация. Честно говоря, это очень трудно. На этом мы проигрываем. У конкурентов – электроника. Нажал педаль, установил скорость – и катишься. А нам приходится ногой скорость держать. Ну ничего, мы к этому привыкли.

– Из-за чего вы потеряли столько времени в начале гонки?

– На втором спецучастке случилась серьезная поломка. 50 километров еще не проехали, пропало давление в сцеплении, перестало выжиматься сцепление. Не знали, что делать. Речь шла чуть ли не о сходе. Но разобрались, нашли поломку, починили. То ли перетерло, то ли перебили трубку. Удалось добраться до финиша, хотя мы потеряли 1 час 20 минут. Ночью автомобиль починили, и мы стали из последних рядов пробираться вперед. Понимая ситуацию, мы старались не допускать ни пилотских ошибок, ни штурманских, механики всю машину вылизывали. И все сложилось хорошо.

В ногах правды нет

– Вы проехали все восемь тысяч километров «Дакара», по сути, со сломанной ногой! Расскажите поподробнее, что с вами приключилось!

– Травму я получил дома 16 декабря. Обычная бытовая травма, поскользнулся на льду, ударился и сломал плюсневую кость, которая от большого пальца ноги отходит. И как назло – пострадала правая нога, как раз та, которой постоянно надо работать с педалями тормоза и газа. Мне оставалось до старта ровно три недели, и две недели до отъезда. Врачи сказали, что перелому нужно шесть недель для заживления, ну четыре минимум, и закатали меня в гипс. Я говорю: «Мне надо в соревнованиях участвовать». Отвечают: «Пусть тебе найдут замену, а ты сиди дома». Но я, понимая, сколько затрачено сил на мою подготовку, даже слушать этого не хотел, решил, что любой ценой поеду.

– И как же вам удалось справиться с этой бедой?

– Есть у меня знакомый травматолог, хирург. Он посмотрел снимки, все до мелочей выспросил. «Куришь?» «Нет, – сказал, – никогда не курил». «Это, – говорит, – огромный плюс». Этот человек все проанализировал и дал такой ответ: «В принципе, все будет зависеть от тебя. Если ты поставишь себе задачу – ты поедешь».

– Применяли какое-то особенное лечение?

– Меня отправили в Курган, в клинику Елизарова. На моем автомобиле есть наклейка этой клиники. Мы к ним обращаемся при травмах. Они сказали, что это нереально. Я отвечаю: «Надо!» Они не сильно верили, что получится. Но иногда надо идти наперекор тому, что говорят врачи. Они говорили, что ноге нужен полный покой, неподвижность. Но в том же Кургане есть центр реабилитации после переломов. Там хороший травматолог мне посоветовал: «Неделю дай ноге отдохнуть и потом начинай давать нагрузку». Через неделю я снял лангету и стал потихоньку ходить. Думал, что сниму на время, а получилось, что снял и больше ее не надел.

– Насколько болезненные были ощущения?

– Было больно, хромал. Когда сюда приехал, в закрытом парке тот же де Рой подбежал, стал спрашивать, что случилось. Тяжело было ходить. Я накупил обезболивающих уколов, таблеток, но ни одного укола так и не сделал, ни одной таблетки не принял. Я дома сделал несколько заготовок педалей разной формы, доработал стельки ботинок, вырезал подушку, чтобы ничего не давило. Мне даже жесткую стельку сделали из алюминия. Я надеялся на первый короткий спецучасток. Это новшество этого года. Организаторы придумали для удобства зрителей пролог, всего 12 км. Думаю: «Не буду ничего делать, поеду, как есть, никаких уколов и алюминиевых подошв. И после этого я пойму, что имею на этот момент». И получилось так, что я о ноге вспомнил, только когда вылезал из кабины. Оступился и вспомнил, что у меня нога болит. Мне за рулем оказалось проще сидеть, чем ходить. Тут кто-то даже пошутил, что Каргинов так быстр потому, что не тормозит, ему надо ногу беречь. 

Смотрите также видео дакар 2013 и видео камаз мастер 2013.