Бабий бунт Малявина

23 сентября 2013

На выставке в Русском музее впервые показывают работы Филиппа Малявина эмигрантского периода

В Государственном Русском музее при поддержке банка ВТБ 12 сентября открылась выставка работ художника Филиппа Малявина. Родом из простых крестьян, Малявин в итоге предпочел революции эмиграцию. О том, кем был Малявин и в чем его феномен, рассказывает куратор выставки, ведущий научный сотрудник отдела живописи второй половины XIX – начала XXI века Владимир Федорович Круглов.

Невзлюбили за народ

– Владимир Федорович, какие музеи предоставили работы для выставки? В Русском музее Малявина ведь немного... Кстати, почему так произошло?

– Шесть музеев передали на выставку картины. Самое лучшее, конечно, хранится Третьяковке. Третьяковская галерея нам дала 14 классических картин Малявина. Дело в том, что Русский музей до революции был весьма консервативен в приобретении произведений новейшего искусства. Над ним тогда довлел Совет Академии художеств, который с трудом покупал новые вещи. А попечителем Третьяковской галереи с 1913 года был Игорь Грабарь, тонкий ценитель живописи и человек широких взглядов. Потому так и получилось, что в Третьяковке интересных работ Малявина оказалось больше. А в Русском музее хранятся картины из бывших частных коллекций, которые попали к нам после национализации. Свои работы на выставку предоставили Дворец конгрессов, музей Академии художеств и его филиал Музей-квартира Бродского, Национальная художественная галерея Республики Беларусь. А дипломная работа Малявина «Смех» 1899 года прибыла к нам из музея современного искусства в Венеции. «Смех» некогда вызвал в Петербурге восторги и яростную критику. За безыдейность. К моменту выпуска из академии Малявина уже знали как талантливого художника, пишущего крестьян. Однако его новая картина, лишенная повествовательного начала, изображающая весело хохочущих крестьянок на лугу, привела академическую профессуру в изумление. Работу посчитали безыдейной и декадентской.

– Это всего лишь третья большая выставка Малявина в России. Почему?

– Первая, небольшая, состоялась в 1919 году в Рязани, вторая – в 1969 году в музее Академии художеств в Ленинграде. Эта – третья. На ней мы показываем 110 работ – живопись, рисунки и одну гравюру. Нельзя сказать, что это огромная выставка, но она концентрированно представляет все периоды творчества Малявина. В первом зале собраны его самые ранние работы. Те, которые заставили заговорить о нем. В первую очередь ряд портретов его однокурсников в Петербургской Академии художеств, учеников Репина: Сомова, Грабаря, Остроумовой-Лебедевой, Мартыновой. Есть в первом зале и портрет самого Репина. Критик Владимир Васильевич Стасов эту работу сильно раскритиковал. Он никак не мог смириться с новаторством Малявина в отношении трактовки образов крестьян, с его широкой живописной манерой, да и с Репиным тогда был в ссоре, считая, что тот поступился своими демократическими принципами, став педагогом академии.

«Дипломная работа «Смех», напугавшая профессоров академии, получила золотую медаль Всемирной выставки в Париже» 

– А в чем то самое новаторство Малявина, что так переполошило и профессуру, и критику?

– Новизна ощущается уже в самой широкой, обобщающей формы манере живописи. Но главное – как Малявин изображает народ. До него художники-передвижники писали крестьян забитыми, униженными, несчастными людьми. Их картины должны были вызывать жалость, сочувствие, будить совесть зрителей. Филипп Малявин сам был родом из крестьян, но не крепостных, а государственных. Он родился в Оренбургской губернии, что многое объясняет. Его земляки не были похожи на крестьян центральной полосы России, где мало земли, голод и прямая зависимость от помещиков, несмотря на отмену крепостного права. Крестьяне Малявина – гордые, свободные люди, преисполненные чувства собственного достоинства. В каждой черточке их лиц чувствуется совершенно иное мироощущение, нежели у персонажей картин передвижников. Они работящие, мудрые и независимые. 

Крестьянская хватка

– Как вообще этот паренек из глухой русской деревни, пусть даже выучившийся писать, сын безграмотных родителей, попал в Санкт-Петербург и поступил в Академию художеств?
– Он был удивительным человеком. До того как Малявин оказался в Петербурге, в возрасте 14 лет он отправился с одним односельчанином на Афон, в Грецию. Он с детства рисовал где только мог: на летних палатках, когда родители работали в поле, изрисовывал углем побеленные стены изб, рисовал на земле… Его заинтересовали иконы. Ему захотелось писать их так, как пишут мастера, и он отправился искать учителей. На Афоне он писал иконы, расписал стены одного из храмов монастыря Св. Пантелеймона. В 1891 году его работы увидел молодой скульптор Беклемишев, который и пригласил парня в Петербург со словами «тебе надо учиться». Малявин приехал в столицу, успешно поступил в академию, где поражал педагогов и соучеников своими успехами – он всего за полтора года прошел программу трех обязательных классов и перешел в мастерскую Ильи Репина.

– Малявин был очень популярен не только в России, но и во Франции, причем с довольно ранних лет. Кажется, он никогда не был «скромным» художником, пишущим «в стол»?..
– Первый свой успех Малявин пережил в стенах академии, где на конкурсных выставках появлялись его полотна. Они вызвали резонанс в среде любителей живописи, критики писали о них в газетах. В 1900 году дипломная работа «Смех», напугавшая своей новизной профессоров академии, получила золотую медаль Всемирной выставки в Париже. Малявин, как настоящий крестьянин, всегда много и серьезно работал, участвовал во всевозможных выставках. И когда жил в России, и после революции 1917 года, переехав в Париж.

– В первую очередь Малявина «опознают» по серии с условным названием «Бабы»…

– Во втором зале собраны работы 1900–1910-х годов, времени расцвета таланта Малявина. Именно тогда действительно появилась серия ярких и звучных по цвету, сочных по живописи, полных динамики изображений русских крестьянок. Картины «Девка», «Две бабы», «Крестьянские девушки» и так далее. Они у Малявина веселые, независимые, цельные, порой – себе на уме…

И Ленин, и шведский король

– Вы говорили, что Малявин чрезвычайно популярен у европейских коллекционеров…

– Его картины часто появляются на западных аукционах и из года в год растут в цене. Наш последний экспозиционный зал в этом смысле уникален – в нем впервые в России показаны картины Малявина зарубежного периода. Они принадлежат коллекционерам Петербурга, Москвы, Нью-Йорка и Швейцарии. И в годы эмиграции художник оставался верен теме русской деревни. Он тосковал о России, говорил, что без родины нет творчества. Из глубин своей памяти Малявин извлекал то образы ясные и светлые («Русские бабы», «Золотистый платок», «Крестьянка с розовыми бусами»), то – полные драматизма, окрашенные экспрессивностью живописных решений («Предсказатель», «Старуха»). В советское время его драматизм квалифицировался чуть ли не как злобная клевета на народ и работа на потребу западного мира.

– То есть получается, Филипп Малявин со своими крестьянами не пришелся ко двору ни в императорской, ни в советской России? До революции критиков раздражало человеческое достоинство и жизнерадостность на лицах его героев, а в советское время не устраивал драматизм? Считалось, что он клевещет на советское крестьянство?

– На самом деле никакой клеветы не было и в помине! Уже в предреволюционные годы живопись Малявина была отмечена сложным и трагическим восприятием крестьянской среды – появились мрачные образы «мужиков», обликом напоминающих то ли разбойников, то ли Григория Распутина, сцены плясок, похожие на радения, изображения почитавшихся в старой деревне знахарей, кликуш, всякого рода психически увечных людей. В годы эмиграции в живописи Малявина усилилась экспрессивность образных решений. Работой на потребу западного покупателя было бы как раз иное, «конвейерное производство» прежних, веселых и удалых малявинских «баб» и «девок».

– Владимир Федорович, в творчестве Филиппа Малявина есть даже портрет Ленина. Как так вышло?

– С 1920 года Малявин жил в Москве и в качестве делегата Союза русских художников участвовал во Всероссийской конференции. В Кремле он сделал более двадцати набросков с В. И. Ленина, собираясь писать его портрет маслом. О чем думал в это время художник, неизвестно, а фантазировать на этот счет не хочется. Может быть, он разделял энтузиазм участников конференции, а может, это был холодный интерес к тому, по чьей воле его лишили собственности, налаженного быта и условий для работы? Трудно сказать. В те дни Ленина рисовали также Леонид Пастернак и Мстислав Добужинский, вскоре тоже оказавшиеся за рубежом. Из знакомства с «сильными мира сего» Малявин попытался извлечь пользу, получив разрешение на вывоз своих картин из собрания Третьяковки для экспонирования на персональных выставках в Европе, но тогдашний директор галереи Грабарь стал грудью на защиту коллекции и добился отмены разрешения. Ни в случае с зарисовками Ленина, ни работая над «русскими» жанрами во Франции, Малявин не был художником на потребу, конформистом. Это абсолютно противоречило его честной природе.