Марк Шагал: история в картинах

Все события из долгой жизни Марка Шагала нашли отражение в его наивно детских, вдохновенно романтичных, а иногда от печали горьких работах. В честь дня рождения художника узнаем его историю в картинах.

Родом из российской провинции

Марк Шагал. «Дом в Лиозно», 1908 год, Государственная Третьяковская галерея © Public domain

Марк Шагал — художник русско-еврейского происхождения, получивший при рождении имя Моисей Хацкелевич. Детские годы он провел в Витебске, здесь же получил первые уроки рисования от местного художника Юрия Пэна.

Семья Шагала оказалась в Витебске не случайно: город был в черте оседлости, где находилась большая еврейская община. Это был отдельный мир со своими традициями, где главное место занимали религия и семья. Марк тоже всю жизнь был человеком религиозным.

К образу родного городка с низеньким домами и длинными заборчиками Шагал обращался на протяжении всей жизни. Витебск в его творчестве стал не реальным местом, а скорее собирательным образом, дополненным деталями многих провинциальных городов Российской империи.

Марк Шагал. «Я и моя деревня», 1911 год, Нью-Йоркский музей современного искусства © Public domain

Витебск оставил в памяти Шагала трогательных домашних животных — коров, кур, козликов, лошадей. Потом они стали постоянными добрыми героями его картин. Это связано с яркими детскими воспоминаниями: юному Шагалу часто приходилось слышать звуки со скотобойни деда и даже продавать с дядей мясо на рынке — это вызвало у ребенка необычайную жалость, которую он взрослым отразил в своем искусстве.

Петербургская попытка

После Витебской художественной школы Шагал переехал в Петербург поступать в Академию художеств. В книге «Моя жизнь» художник вспоминает: «Захватив двадцать семь рублей — единственные за всю жизнь деньги, которые отец дал мне на художественное образование, — я, румяный и кудрявый юнец, отправляюсь в Петербург вместе с приятелем. Решено! Слезы и гордость душили меня, когда я подбирал с пола деньги — отец швырнул их под стол».

Но в Академию поступить не удалось. Зато без экзамена Шагала приняли сразу на третий курс в Рисовальную школу Общества поощрения художеств Николая Рериха. После двух успешных рисовальных сезонов он поступил в частную школу Званцевой, где продолжил обучение у Льва Бакста и Мстислава Добужинского.

Марк Шагал. «Маленькая гостиная», 1908 год, частное собрание © Public domain

Жизнь Шагала в столице оказалась тяжелой. Как воспоминание о нищей юности в Санкт-Петербурге в его картинах часто встречается стул: в этот период художник был настолько беден, что в его комнате были только предметы первой необходимости.

Пчелиная жизнь в парижском улье

В 1911 году на полученную стипендию Шагал отправился в Париж. Именно тогда он начал представляться Марком. Продолжив здесь обучение, ему удалось переселиться в знаменитый парижский «Улей» — дом, напоминающий трехэтажную ротонду на западной окраине Парижа. В нем размещались 140 студий-мастерских, которые за символическую плату сдавались молодым художникам и литераторам.

В Париже Шагал познакомился с самыми актуальными течениями современного искусства — фовизмом, кубизмом, орфизмом. Хотя он не примкнул ни к одному из них, они оставили отпечаток на его творчестве. Например, влияние кубизма прослеживается в «Автопортрете с семью пальцами».

Марк Шагал. «Автопортрет с семью пальцами», 1913 год, Городской музей, Амстердам © Public domain

Такая анатомическая ошибка на портрете неслучайна: на идише есть выражение «работать семью пальцами», которое означает трудиться вдохновенно и с удовольствием. Все на картине доказывает, что художник доволен и успешен: бабочка, цветок на лацкане, за окном — Париж, а на полотне — Витебск.

Случайное возвращение

Марк Шагал. «День рождения», 1915 год, Нью-Йоркский музей современного искусства © Public domain

В 1914 году Шагал приехал в Витебск на свадьбу сестры, но ему пришлось остаться дома надолго: война не позволила вернуться в Париж. Ему пришлось устраивать жизнь на родине. Здесь после революции он стал уполномоченным комиссаром по делам искусств Витебской губернии и открыл местное художественное училище.

Но главное событие этого периода — свадьба с Беллой Розенфельд. О первой встрече с ней еще в Санкт-Петербурге Шагал писал: «Как будто мы давным-давно знакомы, и она знает обо мне все: мое детство, мою теперешнюю жизнь, и что со мной будет; как будто всегда наблюдала за мной, была где-то рядом, хотя я видел ее в первый раз. И я понял: это моя жена. На бледном лице сияют глаза. Большие, выпуклые, черные! Это мои глаза, моя душа».

Шагал очень любил жену — она стала его главной музой. Белла часто встречается в работах художника, написанных даже после ее смерти в 1944 году: то в образе невесты, то в черном платье с белым воротником, то тянущей его в небо. Вообще летающие люди — самый узнаваемый образ в творчестве Шагала. А люди у него летали только от большой любви или мечтаний. Вторая жена художника — Валентина Бродская (Вава) — тоже появлялась на его полотнах, но только она никогда не летала. Эта роль навсегда осталась у Беллы.

Марк Шагал. «Портрет Вавы», 1955 год, частное собрание © Public domain

Спасение от концентрационного лагеря

В 1922 году Шагалы снова уехали в Европу: жили в Прибалтике, Германии, Франции. Мрачный 1941-й Марк Шагал встретил в Париже, будучи уже французским подданным. Он долгое время не хотел покидать подконтрольную нацистам страну, но его арестовали. Выбора уже не оставалось. К этому времени Шагал ценился в Америке и даже получил местную премию, поэтому по программе помощи его с семьей удалось перевезти в США.

Марк Шагал. «Война», 1966 год, Кунстхаус Цюрих © Public domain

Шагал — художник счастья, радости и добра, на таком контрасте его работы предвоенных и военных лет наполнены мрачными образами. Он близко воспринял трагедию своего народа и все военные годы остро реагировал на происходящее. Картины этого периода полны боли: горящие дома, перевернутые синагоги, матери, прижимающие к груди детей. Часто встречается образ бегущего еврея, прижимающего к груди тору — герой покинул дом, но преданно сохранил традиции.

Великий иммигрант

Марк Шагал, роспись плафона Парижской национальной оперы (Опера Гарнье), 1964 год © Public domain

После войны художник с семьей вернулся в любимую Францию. Он продолжил творить и позже перешел на монументальные виды искусства — росписи, мозаики, витражи. В 1963 году Шагалу заказали роспись зала Парижской национальной оперы. Многие французы оказались против: великий памятник французского искусства, а украшает иммигрант! Но для 77-летнего Шагала это был шанс подвести итог своего творчества.

Результатом оказались довольны даже самые ярые критики: плафон был разделен художником на пять секторов, посвященных сюжетам опер и балетов классических композиторов — среди них «Ромео и Джульетта» Гектора Берлиоза, «Лебединое озеро» Петра Чайковского, «Пеллеас и Мелизанда» Клода Дебюсси. В росписи Шагал показал все свои главные мотивы: здесь Эйфелева башня соседствует с домиками Витебска. Два города, разукрасившие яркую и долгую историю его жизни.