«Стремительность, логичность и новаторство»: интервью с кураторами выставки Любови Поповой в Еврейском музее

В Еврейском музее и центре толерантности при поддержке ВТБ открылась выставка «Люба, Любочка. Любовь Сергеевна Попова. 1889–1924», первая за десятилетия монографическая выставка одной из интереснейших фигур русского авангарда.

Эта выставка-исследование не только показывает хронику жизни и творчества Любови Поповой, но и раскрывает личные стороны художницы, круг ее общения и интересов.

Живописные эксперименты, оформление театральных постановок, работа на текстильной фабрике, преподавание — за короткую, но яркую жизнь Любовь Попова успела создать целую эпоху искусства нового времени.

Над выставкой на протяжении двух лет работала большая кураторская группа: Ирина Пронина (Третьяковская галерея) и команда «Энциклопедии русского авангарда» — Андрей Сарабьянов, Юлия Каптановская, Анна Медведева и Лиза Казакова. Мы поговорили с кураторами о непростом поиске экспонатов, «женском искусстве», источниках вдохновения и масштабе личности Любови Поповой.

Юлия Каптановская — куратор выставки, управляющий партнер культурного и издательского проекта «Энциклопедия русского авангарда»: Мы с Ириной Александровной сразу решили делать выставку хорошо, «как для себя». Это ее формулировка. Ирина Александровна оставила кураторской команде так называемую «дорожную карту» со своими предположениями и достаточно точными указаниями: какие сведения уточнить, какие материалы желательно найти, а также вопросы, требующие ответа.

Важно, что в августе 2023 года мы провели работу в ее кабинете на Крымском Валу — составили список желаемых экспонатов из коллекции Третьяковской галереи. Причем Ирина Александровна уже тогда знала, какие работы Любови Поповой Третьяковская галерея не сможет выдать по разным причинам: или в основной экспозиции, или сохранность не позволяет. Здесь у нас возникли, конечно, творческие разногласия, и положение Ирины Александровны как куратора выставки в другом музее и одновременно сотрудника галереи было достаточно сложным. Важно было отстоять интересы будущей выставки Поповой, показать творчество художницы наиболее полно и при этом защитить интересы галереи.

В сентябре 2023 года с Ириной Александровной мы предприняли совместную поездку в хранилище Музея-заповедника «Царицыно», чтобы посмотреть и отобрать работы Любови Поповой для выставки. Хранение расположено в бункере, в местном бомбоубежище спального района — уже один этот факт придавал нашей поездке приключенческий характер. Оказавшись внутри и встретившись с замечательным хранителем Ириной Селезневой, которая показала нам все сокровища: и эскизы платьев, и эскизы тканей, кусочки самих тканей, решено было брать все! И даже изумительный по качеству шелк в рулонах, выполненный гораздо позднее, в 1989 году, по эскизам художницы, нам был необходим! В работе над залом «Ткани» именно эти рулоны шелка легли в основу инсталляции ткацкого станка с эскизами моделей платьев, а эскизы платьев и тканей также являются основой последнего раздела выставки. В конце октября 2023 года Ирины Александровны не стало, и эта поездка была ее последним исследованием для готовящейся выставки. Мы же остались с ее напутствиями, щемящей сердце тоской, а также чувством глубокой ответственности за будущий проект.

Андрей Сарабьянов — куратор выставки, исследователь русского авангарда, автор-составитель «Энциклопедии русского авангарда»: После выставки 1989 года прошло тридцать пять лет. За эти годы наши знания о русском авангарде и, в частности, о творчестве Любови Поповой значительно расширились. В процессе работы над сегодняшней выставкой нам удалось обнаружить многие новые факты не только жизни Поповой, но и ее творчества. Я считаю нашу выставку новым шагом в изучении наследия Любови Поповой — в этом ее ценность и новизна. Тем не менее выставка 1989 года и каталог, изданный в связи с ней, остаются важными источниками наших знаний о Поповой.

Отвечает Лиза Казакова — куратор выставки, автор-составитель каталога, исследователь творчества Любови Поповой: Была уточнена хроника жизни Любови Поповой — например, установлены более точные даты поездок, города, где она была. Это получилось благодаря сопоставлению открыток из собрания музея в Салониках, Российского экономического архива и частных собраний. Архив Павла Попова, брата художницы, помог дополнить картину их детства, а также больше узнать об их образовании. Опубликованные за это время различные дневники, воспоминания, монографии и каталоги значительно расширили наше понимание о 1910–1920-х годах.

Сопоставление всех этих источников и исследований позволило больше узнать о Любови Поповой и поместить ее в более широкий контекст. Например, книга «Суконщики Поповы» подробнейшим образом описывает историю семьи, опубликованные работы Ивана Аксёнова помогают пролить свет на преподавательскую деятельность Поповой в Институте театрального искусства и ее работу с Мейерхольдом, а материалы архива Родченко и Степановой рассказывают об их дружбе и совместной работе.

**Анна Медведева — куратор выставки, автор-составитель каталога, руководитель издательских программ культурного проекта «Энциклопедия русского авангарда»:**Следуя дорогой жизни Любови Поповой, мы анализировали ее биографию и творчество, переплетенные с историческими событиями.

Многие десятилетия эту огромную работу проводили такие исследователи, как Наталия Адаскина, Дмитрий Сарабьянов, Кристина Лоддер, Елена Мурина и другие. Безусловно, мы опирались на эти исследования, особое внимание уделяя деталям биографии. В результате более тщательного сопоставления фактов были внесены изменения в атрибуцию ранее известных фотографий и графических работ. К примеру, одна из ранее названных работ «Усадьба» теперь называется «Постройки суконной фабрики в Ивановском». Мы установили, что на этом эскизе зарисован вид дома на фабрике в Ивановском. Об этом говорит характерная кирпичная архитектура и фрагменты схожего декора, которые просматриваются на фотографиях фабрики. А на обороте одной из работ, которую изначально даже не планировали экспонировать, мы обнаружили эскиз к ранней живописной работе, и теперь в пояснении к названию есть об этом упоминание.

Были и очень интересные для исследователей открытия. В поисках имени молодого человека в шляпе, изображенного на фотографии рядом с Поповой, мы нашли новые, ранее не опубликованные фотографии, сделанные в поездке по Италии в 1914 году. Долгие десятилетия эти материалы хранились в Российском государственном экономическом архиве в деле Алексея Замкова, мужа Веры Мухиной. Там же хранились три открытки с трогательными письмами, отправленными Любовью Поповой ее подруге Вере Мухиной.

Довольно много времени мы провели в архивах, библиотеках и фонде рукописей Третьяковской галереи. В результате кропотливых поисков нашлись документы об образовании, свидетельство о рождении художницы, фотография первого учителя Константина Орлова, а также юношеские воспоминания художницы, написанные под очевидным влиянием символической поэзии. Неожиданно было найти и рукопись с китайскими иероглифами, с зашифрованным тайным посланием, которое нам удалось перевести и рассказать об этом небольшую историю. В архиве Александра Родченко хранились фотографии похорон с изображением выступающего Владимира Маяковского.

Таким образом, удалось собрать новый материал, который не звучал ранее, не был опубликован и не рассматривался в контексте с Поповой. Обо всем этом мы рассказали на выставке в отдельных пространствах.

Надо сказать, это был очень интересный путь исследователей, и чем далее мы погружались в материал, тем интереснее нам становилось с ним работать. Несмотря на то что со дня смерти художницы прошло уже сто лет, нам удалось найти новые сведения и совершить, может быть, небольшие открытия, но тем не менее сказать в этой выставке о чем-то новом. Для кураторской группы это был настоящий исследовательский азарт и удача.

Андрей Сарабьянов: К сожалению, мы пока слишком мало знаем о «Посмертной выставке Л. С. Поповой». Нам известно, что выставка проходила сначала в Музее живописной культуры в Москве, на следующий год ее показали в Киеве, а в 1926-м — в Кубанском художественном музее в Краснодаре. Сохранилось несколько фотографий московской экспозиции, по которым мы можем судить о полноте этой выставки. В нашей экспозиции тема «Посмертной выставки» не отражена, нам еще предстоит ее исследовать.

Андрей Сарабьянов: В коллекции Георгия Костаки в Музее искусства модернизма в Салониках Любовь Попова была представлена 200 значительными работами, а также архивными материалами, что сделало это событие исключительным в мировом музейном сообществе. Некоторые из экспонатов никогда не выставлялись ранее. На выставке также были представлены редкие работы Поповой из частных коллекций. Кураторами выступили Андрей Сарабьянов, Мария Цанцаноглу, Кристина Краснянская.

К сожалению, ни тогда — в 2019 году, ни сейчас — в 2024 по разным причинам работы Любови Поповой из собрания Костаки, находившиеся в Музее искусства модернизма в Салониках, не соединились с той частью работ Поповой, которые были переданы Георгием Костаки и хранятся сейчас в Третьяковской галерее. Теперь мы демонстрируем зрителю произведения Поповой из Третьяковки, в том числе дар Георгия Костаки.

Мы стремились сделать выставку оригинальной и для специалистов, и для широкого зрителя.

Юлия Каптановская: Выставка художницы в Салониках, на открытии которой мы все побывали, сформировала большую мечту — показать творчество художницы в Москве, тогда нам казалось, что только ковидные ограничения могут помешать этому проекту.

Ирина Пронина также мечтала о воссоединении коллекции художницы хотя бы на время выставки. Надо сказать, что в 2021 году в Еврейском музее и центре толерантности исполнительным директором стала Кристина Краснянская, которую можно назвать «амбассадором» выставок Любови Поповой: Кристина внесла огромный вклад в саму возможность выставки и ее показа в Салониках в 2019, и идея показать Попову в Москве спустя более 30 лет нас всех объединила. Как это часто бывает, для хорошего дела нужно стечение возможностей и обстоятельств — и в конце 2022 года это произошло: Еврейский музей и центр толерантности заказал нашей кураторской команде выставку Любови Поповой, а генеральным партнером проекта выступила Третьяковская галерея, руководство и сотрудники которой четко понимали, что необходимость выставки Поповой давно назрела.

Андрей Сарабьянов: Я надеюсь, что мы дожили до того момента, когда русский авангард воспринимается в России как неотъемлемая часть нашей художественной культуры. Об этом свидетельствуют не только регулярные выставки авангарда, которые теперь устраиваются в России, но и факт проникновения авангардной эстетики в окружающий нас быт (реклама, оформление интерьеров и многое другое).

Андрей Сарабьянов: Образ одногрудых воительниц-амазонок не подходит к художницам русского авангарда и не передает полной сущности этого явления. Феномен «женского искусства», заявивший о себе еще во второй половине 19 века, достиг в авангарде своего пика. Количество женщин-художниц увеличилось в разы. Однако мы не наблюдаем в этом процессе жесткой борьбы женщин с мужчинами. Об их мирном сотрудничестве свидетельствуют творческие пары, которые сложились в это время: Гончарова и Ларионов, Степанова и Родченко и другие. Попова тоже творчески сотрудничала со своим другом архитектором Александром Весниным.

Юлия Каптановская: Известно, что выставки готовятся на протяжении нескольких лет, если это не показ собрания коллекции одного музея, и то подготовка может занять длительное время. Конечно, нам было известно, что коллеги из Пушкинского музея собираются показать выставку, посвященную юбилею Варвары Степановой. Поскольку наша подготовка началась раньше — запросы на работы Любови Поповой были получены музеями до того, как некоторые работы могли запросить коллеги из Пушкинского музея. Да, в выставочной деятельности существует большая конкуренция за экспонаты! А также никто из кураторов не готов делиться концепцией и наполнением выставки с коллегами из других музеев. Мы очень благодарны всем музеям — участникам проекта от Смоленска до Владивостока за то, что они выдавали работы Любови Поповой, понимая, что второго шанса показать их в составе большой монографической выставки художницы может не возникнуть еще достаточно продолжительное время. А учитывая еще некоторую, как вы успели заметить, «везучесть» самой Поповой, скорее всего, так и будет. Зато теперь издан каталог, который мы называем «книгой» из-за его размера и наполнения: в него вошли все материалы, открытия, новые фотографии, кропотливо собранные в ходе работы над «Любочкой».

Анна Медведева: Каталог к выставке — это огромный труд всей нашей команды. Хочется отметить и большую редакторскую работу Евгении Андреевой, которая проделала не только кропотливую редакторскую работу, но и также стала соавтором одной из статей об адресах семьи Поповой.

Обсуждая каталог в начале проекта, мы планировали наполнить его не только иллюстративным материалом из состава выставки, но и текстами ведущих историков искусства. Но то, каким он получился в завершении проекта, удивило нас самих. Мы очень долго работали над структурой каталога, ведь она отличается от структуры выставки, но тем не менее включает тот же самый материал, подкрепленный текстами. Необходимо было подать информацию таким образом, чтобы читателю было интересно, и при этом сохранить хронологическую последовательность. В результате получилось издание, на страницах которого читатель раскроет для себя личность Любови Поповой, периоды ее творчества, узнает подробнее о выставке 1989 года, личном фонде Поповой в Третьяковской галерее и, конечно, насладится яркими иллюстрациями, вспоминая выставку.

Процесс работы над проектом стал для всех нас не просто очередным этапом, а делом, в которое вложена частичка души. Это абсолютно уникальный опыт, даже период жизни, в котором было не только колоссальное количество сложностей, но и очень ярких моментов, которые мы теперь вспоминаем с теплотой и улыбкой. Сейчас, когда мы получаем отзывы о выставке, очень часто в них присутствует слово «душа». Зритель очень точно считывает наш посыл и взгляд на эту тему и многогранную и интересную личность художницы.

Лиза Казакова: Можно! Выставка монографическая, и в ее основе лежит хронологическая последовательность поисков художницы. Архитекторы — Надя Корбут, Кирилл Асс и Михаил Микадзе — из этой несколько тривиальной данности сделали превосходный проект. Семь белых залов отражают этапы творчества Любови Поповой, от самых ранних работ и кубофутуризма к живописной архитектонике и пространственно-силовым построениям. В финале выставки расположен зал-секция с «отказом от живописи», когда художница вместе с друзьями закончила работать со станковой живописью и сосредоточилась на производственном искусстве. В первую очередь, это ее работа в театре и на ситценабивной фабрике.

В экспозиции представлены работы Пикассо, Дерена, Малевича, а также друзей и соратников Любови Поповой. Как вы вписывали их в драматургию выставки? Лиза Казакова: Работы других художников призваны дать представление о контексте — у кого и с кем училась Любовь Попова, с кем работала и выставляла свои работы. Они показывают не только сближения, но и расхождения. Помимо сходств и взаимовлияний мы пытались показать и то, насколько неординарной и самостоятельной была Любовь Попова. Внимательно изучая направления современного ей искусства и искусство прошедших веков, Попова синтезировала в своих работах эти знания и впечатления.

Анна Медведева: Мы старались максимально полно отразить интересы художницы. Искусствовед, специалист по живописи итальянского Возрождения Дарья Колпашникова по приглашению Ирины Прониной еще в 2017 году присоединилась к рабочей группе, вместе с которой исследовала графические работы Поповой, сопоставляя их с произведениями искусства, ставшими объектами копирования молодой художницы. Специально для выставки и каталога Дарья не только написала статью, но и подобрала ближайшие доступные в Пушкинском музее эмали и керамику, которые заинтересовали Любовь Попову и стали визуальными рифмами к ее работам.

Другой интерес Любови Поповой — архитектура. Во-первых, это древнерусская архитектура, предмет исследований ее мужа Бориса фон Эдинга. Она много путешествовала по Российской империи с семьей, друзьями и будущим мужем. Ирина Пронина отмечала, что эти архитектурные формы как раз могли повлиять на создание живописной архитектоники вкупе с иконописью и фресками. Во-вторых, это впечатления от поездок во Францию, Италию и Среднюю Азию. «Совершенно изумительная архитектура», — писала Попова своему другу Александру Веснину из Самарканда. В экспозиции мы старались показать и эти увлечения и влияния в небольших залах, прилегающих к белым залам с живописью.

Анна Медведева: Театральные работы художницы требовали от нас погруженности в материал, поэтому куратором театрального раздела выступила Мария Липатова — научный сотрудник Театрального музея имени Алексея Бахрушина. Еще вместе с Ириной Прониной мы отобрали три главных спектакля, над которыми работала Попова: «Ромео и Джульетта» Александра Таирова, «Великодушный рогоносец» и «Земля дыбом» Всеволода Мейерхольда. На выставке мы показываем эскизы театральных костюмов, декораций, сценических установок, описываем сюжет спектаклей, иллюстрируя его фотографиями актеров и некоторых сцен. Есть и уникальный документ, найденный впервые в процессе исследовательской работы — это заявление Поповой в Институт художественной культуры, в котором она ставит точку в спорах современников о том, кто же первый придумал установку к «Великодушному рогоносцу» и опровергает обвинения в плагиате. В дополнение к экспонатам был подготовлен небольшой ролик о спектакле, который завершает впечатление о театральном разделе.

Рассказывать историю работы Поповой на ситценабивной фабрике мы начинаем с выпуска газеты «Правда», в котором был опубликован призыв к русским художникам «помочь разрешению реформы ситценабивного рисунка». «Художники, откликнитесь!», — говорилось в этом выпуске, и они откликнулись. Навсегда отказавшись от живописи, Попова вместе с подругой Степановой поступает работать на фабрику, где, погружаясь в производственный процесс, создает эскизы для тканей и платьев, многие из которых представлены в экспозиции. Этим ярким и жизнерадостным периодом творчества завершается экспозиция нашей выставки.

Лиза Казакова: Эта выставка практически не уделяет внимания этой важной части жизни Поповой в последние годы ее жизни. Главная причина — скрупулезное исследование этой темы кураторами недавней выставки «ВХУТЕМАС 100» в Музее Москвы к столетию мастерских. Любови Поповой и ее программе там было уделено особое внимание, все это вошло и в каталог. Не желая дублировать уже показанные совсем недавно вещи и повторять сказанное, мы решили лишь кратко обозначить этот период ее жизни и приводим воспоминания Бориса Рыбченкова, ученика Поповой во ВХУТЕМАСе.

Следует отметить, что Отдел рукописей Третьяковской галереи хранит большой архив разрозненных записей Поповой. После выставки остается еще поле для дальнейших исследований: требуется расшифровать порой трудночитаемый почерк художницы, сопоставить данные, провести их анализ и ввести в научный оборот. Поэтому всегда есть место новым открытиям!

Андрей Сарабьянов: Мы старались быть объективными и хотели показать всю сложность художественной эволюции Поповой: ее стремительность, логичность и, одновременно, новаторство. Такой подход позволил нам расширить экспозицию и продемонстрировать работы художников, которые окружали Попову: Казимира Малевича, Надежду Удальцову, Александру Экстер, Александра Веснина и даже одного из ее парижских учителей — Анри Ле Фоконье. Все это должно воздействовать на зрителя и открыть ему, если он еще не очарован Поповой, красоту ее искусства, а в ее лице — всего русского авангарда.