Рядовых концертов не бывает
17 апреля 2012
Даниил Трифонов встретился с корреспондентом vtbrussia.ru перед своим единственным в сезоне концертом в Москве

![]() | Торжественное открытие XI Московского Пасхального фестиваля состоялось 15 апреля в Большом зале Московской консерватории. На открытии солировал пианист Даниил Трифонов – прошлогодняя сенсация конкурса им. П.И. Чайковского. Сегодня в гастрольном графике Даниила Трифонова порядка ста концертов за сезон. Корреспондент vtbrussia.ru встретился с музыкантом за несколько часов до его выхода на сцену. |
– Даниил, это ваш единственный концерт в рамках «Пасхального фестиваля»?
– Единственный. И не только в рамках фестиваля, но и вообще в Москве в этом сезоне. Сейчас я очень много выступаю за рубежом и приезжать в Россию удается довольно редко. Буду играть сегодня Первый концерт Прокофьева. Рядовых концертов для меня не бывает, и, конечно, открывать Пасхальный фестиваль с величайшим дирижером и одним из лучших оркестром мира – огромная честь.
– Вообще, Валерий Гергиев отзывается о вас очень тепло. А как с ним работается? Гергиев же сам пианист.
– Работа на репетиции и на концерте складывается невероятно интересно! Как пианист, Гергиев лучше всех знает репертуарные бездны, созданные для этого инструмента. Он может заставить оркестр «дышать» вместе с солистом. Валерий Абиссалович руководит всем процессом репетиции, а музыканты подчиняются каждому его движению.
– А какое значение для солиста имеет оркестр, с которым приходится играть?
– Огромное! У каждого оркестра свое лицо.
–У Мариинского оркестра дружелюбное лицо?
– Страстное и горящее! Здесь замечательные духовые, а среди струнных – множество редчайших инструментов. Впервые сыграл с ними только в этом сезоне, но мы успели дать около десяти концертов в самых разных странах мира.
– Концерт в Большом зале Московской консерватории. У многих музыкантов очень личное, почти сакральное отношение к этому залу. А у вас есть своя история любви?
– Здесь меньше года назад я участвовал в конкурсе Чайковского. Эмоции, которые здесь пережил, и поддержку публики не забуду никогда.
– Еще недавно вы принимали участие во множестве конкурсов, а сейчас решили остановиться?
– Да. Один за другим шли очень важные конкурсы: Шопена, Рубинштейна и Чайковского. Они открывают музыканту дорогу к активной концертной деятельности, – смысл существования пианиста. Но провести всю жизнь в конкурсах невозможно, так что участвовать больше не планирую.
– Вы даете около ста концертов в сезон, когда успеваете заниматься?
– Иногда делаю перерывы в концертах, чтобы сконцентрироваться на изучении новой программы и работе над существующей. А вообще, занимаюсь и на гастролях.
– Из школьного курса музлитературы мы помним, что со многими произведениями связана какая-то история в жизни композитора. Насколько важно в вашей работе знать эти подробности? Или лучше думать только о собственной интерпретации?
– Конечно, очень важно знать о композиторе, о его жизни и сочинениях. Но основная работа идет над собственным поиском, своим пониманием музыки. Очень важна проработка всех деталей. Это кропотливая и длительная работа. Иногда я занимаюсь по семь-восемь часов в сутки, это утомительно. Но ни в коем случае нельзя работать над произведениями равнодушно, механически: нужно пропускать через себя каждый поворот музыки. Занятия обязаны быть сверхэмоциональными. Неправильно рассуждать: «Сейчас поучу дома с холодной головой, а потом с вдохновением сыграю на сцене». Уже во время занятий нужно работать над собственной интерпретацией и вдохновением.
– Наверное, сложно создать нужные условия, когда из другой комнаты могут и к телефону позвать.
– Я запираю все двери и выключаю все телефоны. Чтобы не осталось ни одного внешнего раздражителя и была возможность для концентрации над музыкой. И еще очень полезно записывать себя на диктофон и потом слушать. Сразу с позиции слушателя очень многое становится ясным.
– А что для вас самое интересное?
– Самое большое удовольствие, когда удается находить контакт с публикой.
– А как ощущается этот контакт?
– Это чувствуется во время игры по атмосфере, которая царит в зале. Здесь много факторов. Интуиция – довольно важный аспект в музыкантском деле. А аплодисменты только лишь частный случай, реакция на такой контакт. Огромное значение имеет и инструмент – насколько он соответствует представлению исполнителя, его пониманию звука. Каждый рояль обладает своими особенностями. Мне важно, чтобы было достаточно времени поработать на инструменте и даже над инструментом.
– Над инструментом?
– Да, иногда нужно изменить что-то в механике.
– У вас свой настройщик?
– Настройщик есть в любом зале. Если что-то не устраивает в рояле, всегда можно попросить изменить. То, что можно сделать за полчаса или за час.
– А часто такое приходится делать?
– В крупнейших залах всегда рояли поддерживаются на высочайшем уровне. Тут нужно время, чтобы понять душу инструмента, как-то приспособиться к его характеру. Ведь от того, на чем играешь, меняется интерпретация музыки. Она меняется и от акустики, и от душевного состояния исполнителя, и от настроения публики.
– А самое лучшее эмоциональное состояние какое? Вы себя настраиваете перед концертом?
– Это происходит естественно. Самое лучшее, когда эмоции открыты и не обременены внешними раздражителями, так что не замечаешь ничего, что происходит вокруг. Идет абсолютная концентрация на музыке – чувствительность к изменениям, которые она предполагает: краски, образы, характерность.
– Кто повлиял на то, что вы стали музыкантом?
– Прежде всего, родители, они музыканты. Но я начал проявлять интерес к сочинительству и хотел быть не пианистом, а композитором. Пока было свободное время, продолжал писать музыку. Сейчас с таким количеством концертов это неосуществимо. Буду работать над графиком и, может быть, выкрою время. Все-таки, очень хочется сочинять.
– Вы пишете фортепьянную музыку?
– Преимущественно фортепьянную. Но у меня есть соната для саксофона и фортепиано и концерт для фортепиано с оркестром.
– Уже пробовали исполнять?
– Нет-нет! Это чисто тинейджерское сочинение. Написал его лет в 13 или 14. Я предпочитаю исполнять классический репертуар. Хотя несколько раз играл свои произведения и они были хорошо приняты.
-–А что в вашем плеере?
– В основном, конечно, классика. Но есть и рок-музыка, и немного джаза. Все упирается во время.
– Когда гости дома собираются, что играете?
– Гости? Я дома-то не часто бываю. Но если день рождения или новый год, то могут быть импровизации в любых стилях, в четыре руки. Все мои друзья – музыканты. И девушка – пианистка.
– Скажите честно, в детстве мучились занятиями?
– Почему мучился? В футбол играл!
– Ну как же: классическая история, – друзья на улицу зовут, а родители: «Пока два часа не позанимаешься, никаких прогулок!».
– Но если гулять десять часов в день, можно и со скуки помереть. Конечно, в детском возрасте была некая форсировка. Но я не был проблемным в занятиях. А в девять лет родители бросили все в Нижнем Новгороде, пожертвовали своей профессией ради того, чтобы отправиться в Москву, где я смог бы продолжать обучение.
– А что за история с молочным зубом?
– Это случилось еще в Нижнем Новгороде. Мне было восемь лет и я впервые выступал с оркестром. Играли 17 концерт Моцарта. Где-то в разработке у меня выпал молочный зуб. Доигрывал уже без зуба. Но это еще ничего, бывали и другие казусы. Например, в Гилфорде (это пригород Лондона) полгода назад мы играли с Валерием Абиссаловичем и Лондонским симфоническим оркестром 1-й концерт Чайковского. Вдруг в средине первой части погас свет. Были видны только аварийные «Exit Lights». Самое удивительное – мы доиграли. Я-то иногда занимаюсь с закрытыми глазами, так что дискомфорта не было. Но справился и оркестр! Музыканты так хорошо знали свои партии, что смогли закончить без потерь. Правда, несколько раз мне пришлось поддерживать и играть за ансамбль.
– То есть по ходу дела соображали, что нужно подхватывать чужую партию?
– Я слышал, инструмент не может вступить и понимал, что нужно помочь. А после этого еще сыграл бис между первой и второй частью.
– Тоже в темноте?
– Нет. Тут уже был свет от мобильного телефона. Стало полегче. А потом в перерыве все исправили и мы вторую и третью часть доиграли нормально.
– Теперь вы точно можете ответить, что самое главное в концерте с оркестром.
– Внимание и концентрация. Это ансамбль и необходимо очень чутко относиться к тому, как он играет. Нужно создавать и развивать музыкальный дух, за что ответственны все: и дирижер, и солист, и оркестр.-
13 апреля 2021 года
«Любителям ТикТока понравится» Выставки ЖивописьИнтервью с куратором выставки «Преображенная природа» в Русском музее Сергеем Кривонденченковым
-
12 апреля 2021 года
«Культурный гид» по выставке Роберта Фалька в Третьяковской галерее Выставки ЖивописьВ роли ведущей — Галина Тюнина
-
9 апреля 2021 года
Русский музей предлагает вам проверить свои знания в области пейзажной живописиВыставке «Преображенная природа» — посвящается
-
8 апреля 2021 года
«Выставки помогают расслабиться в свободное время — и я всегда за такую активность» ВыставкиКарен Хачанов — о жизни за пределами корта, семье и карьере