Высший балл

22 января 2013

Ольга Смирнова, балерина: «Мы, новое поколение артистов, помогаем создать новый дух Большого театра»

Подруга царя

– Премьера «Ивана Грозного» состоялась в начале ноября, эмоции уже улеглись, опыт можно анализировать. Какие впечатления?

– Безусловно, «Иван Грозный» – один из тех балетов, которые меняются в течение многих лет, и исполнение каждого спектакля будет отличаться от предыдущего. Я уже сейчас понимаю, что следующая Анастасия будет другая, потому что я сама изменюсь. Надеюсь, образ станет глубже. Там есть куда копать в плане образа. Это не со всеми балетами происходит. Есть спектакли, где акцент сделан на технику, и иногда в них тяжело находить смысл, для чего ты эту технику делаешь. Здесь техника на втором месте.

– А что на первом?

– Создаваемый образ: отношение Анастасии к тому, что она станет царицей, ее последующее отношение к царю, принятие решения выпить отравленный кубок, чтобы спасти Ивана. Эта жертвенность многое говорит о ее личности. Каждый дуэт, появление на сцене – это как бы новый виток в раскрытии ее образа. Главный герой балета – Иван Грозный, и все события, люди, которые встречаются на его пути, как-то дополняют и раскрывают личность царя. Анастасия делает Ивана Грозного любящим человеком, а не просто правителем. Это заслуга царицы – она как некая духовная защита, позволяет зрителям увидеть в Грозном обычного человека, способного любить, страдать и переживать.

– О Курбском и Грозном довольно много исторических материалов, чего не скажешь про Анастасию. Что помогало вам в работе?

– Я читала переписку Грозного с Курбским, но поняла, что мне это не даст какой-то новой краски в образе Анастасии. Важно было поймать атмосферу того времени. В этом мне помог фильм Эйзенштейна. И работа с носителями хореографии, с Людмилой Семенякой, которая танцевала эту партию, с Александром Ветровым, – он помогал не только исполнителю роли царя, но и мне. И, конечно, мой педагог Марина Кондратьева, с которой мы вместе открывали этот спектакль. Она его не танцевала, но пыталась найти смысл в каждой сцене – как меняется Анастасия, что для нее важно, ее отношение к герою. Взаимный поиск очень интересен и помогает думать над тем, что ты танцуешь и что говоришь своим появлением на сцене. Тем более в таком спектакле, спектакле-атмосфере, спектакле, где технике не отводится главной роли. Даже в танце Грозного выделить технические элементы невозможно. Хотя это сложнейшая партия.

– Тяжело в таком мужском балете быть единственной девушкой?

– Я не задумывалась об этом! Конечно, когда берешь такое масштабное время, его тяжело сжать до двух актов. Нужна какая-то завязка: хореограф выстроил взаимоотношения между тремя персонажами так, чтобы была динамика. Чтобы можно было показать развитие Грозного, и его путь, а любовная линия дополняет образ царя. В балете должна быть вечная тема: любовь всегда трогает. Как необычайно решена сцена дуэта Грозного с уже умершей Анастасией! С кем бы я ни разговаривала, все упоминают именно ее: «Мы просто плакали». И все равно в центре балета образ Грозного.

– Но вы воспринимаете эту историю в первую очередь как сказку или как спектакль на историческую тему?

– Вообще существует версия, что не Грозный управлял так долго страной, а он умер во время болезни, когда большинство бояр отказались присягать его сыну. После него управляли страной еще два-три человека. И если вдумываться, то становится страшно – не понимаешь, что считать истинными событиями. Поэтому, конечно, веришь в то, что делаешь, в то, что так и было. Но человеку 21 века сложно представить, как все происходило. Я не могу воспринимать этот балет как сказку, скорее, как художественно-историческое произведение, в которое заложены реальные события, но в художественной обработке.

– Вы пришли в Большой в 2011 году на отреставрированную историческую сцену. Как это было?

– Это мой театр! Театр, в котором я начинаю становиться балериной. Мы, новое поколение артистов, помогаем создать новый дух Большого и невольно становимся его частью, его историей.

Петербург и Москва

– Как так получилось, что вы из Вагановского училища попали сюда, а не в Мариинку?

– Если сказать кратко: век балерины настолько короток, что тратить его на то, чтобы бороться с ситуацией, простаивать, очень не хочется. В Большом театре сейчас такой период, когда для молодежи создаются отличные условия. Очень важно, когда в театре есть динамика, когда приходят новые хореографы, ставятся новые спектакли, переносятся или восстанавливаются старые. У каждого театра есть период развития и упадка. Мне кажется, в Большом все идет в гору. Здесь есть все, чтобы танцевать и набирать репертуар.

– Каково вам с петербургской школой в Москве?

– Конечно, петербургская и московская школы всегда различались. В Петербурге ценились академичные, строгие позиции, чистота и графика танца. В Москве – эмоциональность, яркая актерская игра, прыжковые балерины. Конечно, я почувствовала, что выросла в другой, немосковской балетной среде. Но это же здорово, когда московские педагоги обращают внимание на то, на что в Петербурге бы не обратили. Попробовать соединить сильные стороны обеих школ – это шанс по-другому работать над собственной техникой танца.

– Но лично вам ближе...

– Конечно, петербургская школа! Я ведь выросла там. Потом по складу характера, по собственному мироощущению мне ближе петербургские балерины. Но мне интересно пробовать что-то истинно московское. Я хотела бы подготовить по-настоящему московский спектакль: по-московски станцевать Китри! Жаль, сейчас «Лауренсия» не идет. В общем, хочется пробовать и танцевать даже то, что, казалось бы, мне не подходит и где меня не ожидают увидеть. Думаю, это впереди.

– А помимо Китри есть еще балетные мечты?

– Я постепенно осваиваю классический репертуар. Это очень важно в становлении любой балерины, потому что без этого нельзя сделать следующий шаг. Но мне хочется пробовать современную лексику балетного языка.

«Большой балет»

– Как вы стали участницей проекта «Большой балет»?

– Где-то за месяц до начала съемок руководство Большого рассказало нам о проекте и предложило принять участие, скорее представить театр. Так что мы с партнером Владиславом Лантратовым шли не побеждать, а достойно и красиво представлять театр. Мы начали составлять программу выпусков, при этом концепция проекта все время менялась. Сначала подбирали по тематикам: современный, классический танец, сцены из балета. Был ограниченный выбор и дополнительное условие – только дуэт. Поэтому и не было сольных выступлений и отдельных вариаций. При этом от основной работы в театре нас никто не освобождал, и мы продолжали танцевать. Было тяжело. Съемки начались на следующий день после закрытия сезона. Так что наш отпуск наступил только после «Большого балета».

– А выходные как-то компенсировали?

– Участие было добровольным, и мы многое почерпнули для себя. Эти дни прошли с большой пользой. Вообще я везде стараюсь искать полезное для себя и извлекать уроки. Конкурсов до сих пор в моей жизни еще не было. С настоящими волнениями, местами и призами.

– Вы воспринимали это именно как конкурс?

– Нет, нам важно было не победить, а хорошо и красиво представить театр. Мы не следили за оценками и не подсчитывали баллы. Просто старались получить удовольствие от выступления. Насколько это возможно в непривычных условиях.

– Что было особенно непривычно для вас?

– Камера нацелена на мельчайшие детали, которых зритель обычно не видит, необычные ракурсы: сбоку, сверху, моменты, когда хорошо видна мимика. Это накладывало сложность, которую мы в тот момент не осознавали. Посмотрев выпуски передачи, поняла, что нужно было детальнее задумываться над тем, как преподносишь номер.

– Сейчас сделали бы иначе?

– Абсолютно! И это меня расстроило, когда увидела на экране. Не получилось роста в течение программы. Какие мы пришли на программу, такие и ушли: не было возможности видеть, понимать, извлекать что-то, представить, как лучше говорить, и вместе с тем расти и улучшать качество танца. А увидели мы это только в самом конце, когда съемки были уже позади.

– А результаты стали неожиданностью?

- Как это ни смешно, да. У нас с Владиславом Лантратовым были одни дуэты, и мы надеялись получить приз лучшей пары. Это было бы оправданно и справедливо. В итоге отметили балерину, а партнер остался в стороне. И это ошибка, потому что именно партнер так хорошо меня преподнес. Вот главная несправедливость! А так... «Большой балет» прекрасная возможность рассказать зрителям о замечательных театрах в Екатеринбурге, Казани, Перми, – там кипит жизнь и работа идет на очень высоком уровне. Люди не должны забывать, что кроме Большого и Мариинского есть еще другие театры. А еще это прекрасная идея для популяризации балета, чтобы увеличивался поток детей, поступающих в балетные школы, и наконец-таки исчез дефицит балетных мальчиков.

Не только балет

– Ольга, очевидно, что большую часть жизни вы проводите в репетиционном зале, но...

– Не хватает времени катастрофически ни на что!

– И тем не менее, что доставляет больше всего удовольствия?

– Книги! В них я могу найти все, что нужно, все, что интересно, не прибегая к помощи людей. Ненавижу электронные книги – надеюсь, никогда к ним не обращусь. Я не могу назвать какого-то хобби – не вышиваю крестиком или гладью, ничего не собираю. Конечно, я люблю драматические и оперные театры, стараюсь успевать на интересные спектакли, но это не всегда удается из-за загруженности в театре.

– А как отпуск проводите?

– В первую часть отпуска мне очень нужно море. Потому что просто необходимо дать мышцам и связкам отдохнуть и восстановиться. И еще я стараюсь путешествовать. Мечтаю побывать на Байкале в ближайшее время.

– Говорят, там много комаров и мошек!

– Но там ведь очень красиво! Я бы и на Северный полюс съездила с удовольствием. Пока прошлым летом я путешествовала на корабле по нашим рекам и озерам, хочется еще отправиться по Волге. В общем, не обязательно ездить в Европу или Америку, в нашей огромной стране большое количество потрясающих природных заповедников и памятников истории. А профессия артиста и так позволяет гастролировать и немного видеть мир.

– Успеваете на гастролях что-то посмотреть?

– Да, при желании всегда можно выкроить время. Странно, но на гастролях совершенно другой ритм жизни. Например, если вечером танцуешь спектакль, то перед ним обязательно отдыхаешь, бывает, даже спишь днем. А на гастролях так жалко терять время, что с удовольствием все свободные часы посвящаешь прогулкам по городу, а вечером танцуешь, и ноги себя прекрасно чувствуют. Странная – но такая вот особенность гастрольной жизни.

– Любите гастроли?

– Конечно! Все любят – это не только возможность увидеть другие города, но ведь мы получаем шанс познакомиться с другой культурой, с новыми театрами, труппами, мы видим новые для себя спектакли или интерпретации старых.

– У вас замкнутая среда, с кем вы общаетесь?

– Балетный мир, как это ни странно, очень узок и, конечно, большая часть моих знакомых – из балетного искусства. Но я люблю новых людей, тех, с которыми действительно открываешь что-то новое.