Фоторепортаж с репетиций «Дамы с камелиями»

16 марта 2014

Фоторепортаж с исторической сцены Большого театра, где  встает на ноги «Дама с камелиями»

«Дама с камелиями» оказалась трудоемким балетом. Работа на главной сцене Большого кипит с утра до ночи. © Сергей Михеев

В Большом театре на исторической сцене вовсю идут оркестровые репетиции балета «Дама с камелиями» под руководством хореографа Джона Ноймайера. Корреспондент VTBRussia.ru побывал на репетиции «Дамы», постановку которой поддерживает Банк ВТБ, и увидел, как маэстро Ноймайер соединяет отдельные партии, будто пазл, в общую картину

Точность деталей

Репетиции на исторической сцене идут с утра до вечера. Со всеми составами – а их три – Ноймайер по очереди скрупулезно проходит каждый танец.

Выглядит это так: Джон Ноймайер сидит в центре темного бархатного партера за режиссерским пультом. Но сидит – сильно сказано. Он поминутно вскакивает с места и успевает контролировать и музыку, и танец, и свет, и костюмы. Над оркестровой ямой из зрительного зала к сцене перекинут мостик, и вот по нему носится неутомимый балетный капитан. Обращаясь к музыкантам: «Играйте немного спокойнее», бежит на сцену, где Светлана Захарова и ее партнер Эдвин Ревазов в сотый, тысячный раз оттачивают каждый жест. За маэстро несется ассистент с микрофоном, но поспеть непросто. «Please, play a little bit slower», – вещает хореограф дирижеру. «Пожалуйста, играйте... Как лучше перевести slower?!» – вопрошает в зал ассистент маэстро. «Медленнее», «спокойнее», – подсказывают со всех сторон. «Да, да, поспокойнее играйте». «С какого места начнем? – спрашивает Ноймайер Захарову. – Хотите, с самого начала?» «Давайте, только действительно помедленнее», – отвечает прима.

Казалось бы, что такого сложного? Балету 35 лет, все партии выучены и подготовлены. Но... «Каждый спектакль отличается от другого, – поясняет Ноймайер. – Есть фраза: «Быть или не быть?», а произнести ее можно тысячью способов. Вот и мы приносим сюда только текст, остальное решает интонация. В каждом из трех составов, что будут танцевать в Большом театре, каждый спектакль получится особенным. Балет — живое искусство именно благодаря работе исполнителей».

Посмотри в глаза!

«Для каждой Маргариты Джон ищет свои повороты, черты и отношение, – рассказывает Светлана Захарова, – поэтому репетиции с ним – особый творческий процесс. Когда на тебя смотрят его небесно-голубые глаза, достаточно одного его поворота головы – и все становится понятно, ничего уже объяснять не надо. Джон добивается чувственности выражения. И у этого спектакля очень камерное настроение. Некоторые сцены исполняются под соло рояля».

Но вот хореограф снова бежит по мостику на сцену. На этот раз нужно поправить шляпку героини. Педант Ноймайер не терпит небрежности и неправдоподобия. В его балетах работает каждая деталь костюма и каждый предмет.

«Образ должен быть показан полностью, – говорит Ноймайер. – Здесь не может быть как в торте – техника отдельно, а эмоции отдельно. Очень сложно ставить в этом огромнейшем театре. Артист должен понимать каждую черту своего образа, донести этот образ до зрителя в последнем ряду».

Держите меня семеро

Репетиции двух составов уже завершены, но солисты из зала уходить не спешат. Исполнители партий Маргариты и Армана Ольга Смирнова и Артем Овчаренко сидят в третьем ряду партера. «Мы уже закончили, теперь просто хотим посмотреть, как работают другие», – говорит Ольга Смирнова, вдевая нитку в иголку: она смотрит на сцену и подшивает свои пуанты. Время от времени Смирнова поднимается с кресла, чтобы повторить движения вслед за Джоном, который в этот момент показывает что-то на сцене Светлане Захаровой.

А вот на сцене появляется солистка Анна Тихомирова в образе Манон Леско. Ее подхватывают несколько танцовщиков, поднимают над головой и несут к кулисе. Поддержку репетируют еще и еще. Заметив неточность, Ноймайер не выдерживает и снова поднимается на сцену, чтобы самому показать, что следует делать балерине. И вот над головами танцовщиков взмывает уже не субтильная Тихомирова, а сам маэстро. На помощь коллегам кидаются танцовщики со всех сторон. Процессия из десятка артистов с Джоном Ноймайером на руках движется к кулисе, а Тихомирова старается запомнить, как это так ему удалось запрыгнуть.

«Очень щекотно, когда тебя несут десять человек?» – спрашиваю Анну Тихомирову по окончании репетиции. «Во-первых, их трое, а не десять, а во-вторых, совсем не щекотно», – серьезно отвечает балерина.

Около девяти вечера Ноймайер объявляет получасовой перерыв. Казалось бы, сцена тут же опустеет. Однако, напротив, именно сейчас на нее поднимаются солисты всех составов, чтобы еще раз повторить свои па. И Джон вновь спешит на сцену и раздает советы танцовщикам.