Севастопольские рассказы

20 июля 2013

Рустэм Юскаев, артист: «Секрет театра «Мастерская Петра Фоменко» в том, что в его основе лежит любовь»

Театр «Мастерская Петра Фоменко» вернулся из гастролей в Севастополь, куда возил один из лучших спектаклей Петра Фоменко «Война и мир. Начало романа». Театральная постановка эпоса Льва Толстого – задача, по масштабу соответствующая таланту Мастера. Его гений позволил свести начала и концы всех сюжетных линий в одном спектакле. Причем для этого оказалось достаточно вступительных глав великого романа. Символично, что именно эта постановка была выбрана для показа во время традиционных гастролей в Севастополе. Это город, в жизни которого война и мир слились неразрывно, для которого эти понятия до сих пор актуальны не только в историческом плане. Традиционная поездка труппы в Театр Черноморского флота состоялась при поддержке банка ВТБ. Корреспондент VTBrussia.ru встретился с исполнителем ролей Ильи Андреевича Ростова и Василия Сергеевича Курагина Рустэмом Юскаевым.

– Рустэм, вы только что вернулись из Севастополя, куда возили «Войну и мир». Как прошел спектакль?

– Очень хорошо! В Севастополе у зрителей вакуум, они очень ждут наших московских гастролей и невероятно трепетно к ним относятся. Вот только мобильные телефоны в зале звонят: там почему-то не принято перед спектаклем напоминать, чтобы их выключили. Но это ерунда. Важно, как воспринимают, как впитывают: чувствуется – ты здесь нужен. А когда понимаешь, что нужен, получается как в «Мимино»: «Я тебя так довезу, что и тебе будет приятно».

– Вы, как всегда, давали два спектакля?

– Да. Один для всех желающих, по билетам, второй – для служащих флота.

– Ну, военные далеко не всегда заядлые театралы.

– Морские офицеры всегда отличались от остальных. Там живет традиция, которая начинается еще в Нахимовском училище. И она не пропала и в советское время: флотские позиционируют себя иначе от остальных. Они тоскуют по культуре, стараются соответствовать, воспринимать.

– В который раз вы в Севастополе?

– Я приехал с гастролями в Театр Черноморского флота во второй раз. До этого был здесь с «Волками и овцами». А вообще театр приезжал уже раз пять.

– Насколько я знаю, Евгений Каменькович как раз в Севастополе проходил военную службу.

– Да, он настоящий морской пехотинец. Первую часть службы проходил непосредственно в военной части, как положено, а вот вторую – в том самом театре. Нам делали экскурсию на катере со стороны Балаклавы, а Евгений Борисович все вспоминал знакомые ракурсы. Он ведь знает город именно со стороны моря.

– «Война и мир» вышел в 2001 году, получается, что спектакль – долгожитель?

– Да, хотя с «Волками и овцами» не сравнить. Когда мы получили свое первое здание, Петр Наумович поставил подряд три чудесных спектакля: «Деревню» («Одна абсолютно счастливая деревня». – Прим. VTBrussia.ru), «Войну и мир» и «Семейное счастье». Очень мощный блок. И вот они держатся. Возможно, некоторые больше любят «Деревню», но на мой вкус «Война и мир» – лучший среди них. Он потрясающе придуман, сконструирован и сделан.

– А как вообще родилась идея поставить Толстого: «Война и мир» произведение-то совсем не театральное?

– Фоменко предложил. И это была очень долгая работа. Началось с того, что мы прочитали весь роман по ролям от начала и до конца. Собирались в Доме актера каждый день. Параллельно наш прекрасный канадец Эверетт Диксон составлял такие «простыни»: огромные листы бумаги, где записывал все сцены, переходы, каждого персонажа. Это был титанический труд! Потом мы провели «инвентаризацию» и насчитали около пятисот героев. А ведь театр был не очень большой и актеров совсем немного. В итоге задействовали всю труппу и каждый играл по несколько ролей. Петр Наумович гениально предложил ставить только пролог и эпилог. В итоге закончили одним прологом. Но вот что интересно: то ли Толстой так написал, то ли Фоменко повернул: вдруг выяснилось, что в этой части прочитываются все линии и судьбы. Так получилось законченное произведение.

– Как спектакль пережил вводы новых актеров?

– Вводы были, но не очень много. Наташу Ростову играла сначала Полина Агуреева, затем – Вера Строкова. Кстати, Полина недавно вернулась, и они стоят в параллели. Людмила Михайловна Аринина ушла из этой работы, вместо нее теперь Наташа Курдюбова, вместо Бориса Алексеевича Горбачева – Дима Захаров. А сколько мы поменяли мальчиков! Ведь они растут и дорастают до двух метров! А младший Ростов должен быть очень юным.

– Откуда, кстати, берутся мальчики?

– Первого привела Галя Тюнина, второй пришел из школы Казарновского и был с нами дольше всех. Оба пошли в ГИТИС. А сейчас играет совсем маленький мальчик Егор.

– Следите за их судьбой?

– Конечно, к ним же привыкаешь! И потом гастрольная судьба спектакля очень успешна. Как раз по дороге в Севастополь мы считали количество мест, где его показали. Больше всего во Франции – двадцать семь городов. И это при том, что если в Париже были, скажем, двенадцать раз, то считали за один. Полтора месяца ты ездишь по прекрасной стране, и эти дети становятся «сыновьями полка». Так что привыкаешь к ним, участвуешь в их судьбе.

– Кто-то любит больше сцены войны, кто-то сцены мира. А вы?

– Я читал роман в школе и воспринимал как беллетристику. В тот момент было как всегда – девочкам нравится про любовь, мальчикам – про войну. Так что больше запомнились батальные сцены. Второй раз взял уже в ГИТИСе и был потрясен. Потом во время подготовки спектакля. Так что не могу сказать, что именно понравилось больше.

– Изменился ли спектакль за тринадцать лет?

– Наверное. Но у него есть удивительное свойство. Поставили мы его в зале на сто зрителей. Играли нос к носу. Но одновременно вывозили, скажем, в Александринку, а там зал на тысячу триста мест. И все было отлично. В этом плане постановка оказалась очень крепкой.

– То есть переход в новое здание на большую сцену в вашем театре прошел безболезненно?

– Какие-то сцены мне больше нравится играть в небольшом пространстве, какие-то на новой сцене. Но если бы можно было его и сейчас иногда давать в маленьком зале, просто в качестве тренировки или эксперимента, я был бы очень рад. Мне кажется, для спектакля это было бы полезно. Но технически такие переходы довольно сложная задача, ведь театр – это производство.

– И все-таки в маленьком зале играть приятнее, чем в большом?

– Мне, конечно, нравится играть в малом зале. Но не всегда. Скажем, в самом начале «Войны и мира» есть сцена, где мы сидим вдвоем с Галей Тюниной. И вот когда зритель прямо перед тобой, то как-то не очень удобно. А в других сценах наоборот. Я считаю, что у нас абсолютно идеальный большой зал – пятьсот мест. Например, тысячник – уже тяжело. Во время проектирования зала брали во внимание такие широкие наши спектакли, как «Три сестры» и «Война и мир». В итоге получился уютный зал и очень большая, глубокая сцена.

– Ваш театр живет в атмосфере абсолютного обожания, где почти все всегда принимается на ура и зрителем, и критиками. Каково это?

– Я считаю, что секрет театра «Мастерская Петра Фоменко» в том, что в его основе лежит любовь. Любовь учеников к учителю, любовь внутри компании. Это основа, которая формирует наш театр. Зритель отлично это считывает. Конечно, мы люди взрослые и всякое бывает, но в той или иной степени все пытаются это сохранить.

– Как вы пережили этот год?

– Уход Петра Наумовича, конечно, безумный шок и стресс. Такого человека ни у кого из нас никогда не будет. Но счастье, что и директор свой человек – Андрей Воробьев работает здесь с самого начала, и Евгений Каменькович был нашим режиссером еще в ГИТИСе, а значит, тоже наш педагог. Конечно, им обоим очень сложно, но они каким-то образом пытаются все сохранить.