Чем знаменит Караваджо

В ответ на набирающую обороты Реформацию католическая церковь искала новые механизмы воздействия на верующих. Укреплять человека в вере решили силой искусства, поэтому стали возникать масштабные произведения живописи, скульптуры и архитектуры. Такие работы могли продемонстрировать, что чудо возможно. В этих условиях начинает развиваться талант Микеланджело Караваджо.

Художник часто брал крупные заказы от церкви. Они приносили ему прибыль. Одна из ранних религиозных работ — «Призвание апостола Матфея». Она рассказывает о том, как Иисус призывает Левия идти с ним, после чего тот стал одним из апостолов под именем Матфей.

В картине библейский сюжет смешан с современностью. Христос и апостол Петр изображены в традиционных одеждах, а другие герои одеты по моде 17 века. Интерьер тоже современный. Все это помогало зрителю почувствовать сопричастность.

Караваджо одним из первых прибегает к почти театральной мимике и жестам персонажей. В «Призвании апостола Матфея» диалог героев можно «прочитать»: Иисус протягивает руку, призывая идти с ним, Левий удивлен такому выбору, а его товарищи смотрят на эту сцену с недоумением.

Визитная карточка Караваджо — работа с «подвальным» светом по приему тенебросо. Луч света неравномерно охватывает пространство картины, выделяя из темноты отдельные фигуры. Так объекты получались более объемными и рельефными.

В «Призвании апостола Матфея», например, свет проникает на картину вслед за Христом. Палитра на полотнах Караваджо со временем становилась все мрачнее, с акцентом на проблески света. Это делало религиозные сюжеты еще более эмоциональными.

Такое же освещение на картине «Лютнист». Здесь только единственный косой луч освещает юношу. Картина известна в трех версиях. Одна из них находится в петербургском Эрмитаже. Причем этот холст долгое время был единственным, авторство которого признавали все.

В «Лютнисте» особенное внимание уделяется деталям. В вазе прописан каждый цветок — ирис, жасмин, маргаритка. Перед юношей на раскрытой странице читаются ноты басовой партии произведения фламандского композитора Якоба Аркадельта.

Караваджо, в отличие от художников-консерваторов, не вдохновлялся идеальным миром Ренессанса. На его работах всегда можно отыскать несовершенность, свойственную реальной жизни: подгнившие плоды с сухими листьями, изъеденными червем, и даже героев религиозных сюжетов со шрамами и грязью под ногтями.

Такое несовершенство жизни художник отразил на автопортрете «Больной Вакх», который написал в 22-летнем возрасте. Денег на натурщика не было — пришлось пользоваться собственным отражением в зеркале. Тогда Караваджо только оправился от болезни, отсюда серость лица и слабость позы.

После перенесенного недуга перед Караваджо особенно остро стояла тема конечности жизни. Слабость героя подчеркивается увядшим венком на его голове, неидеальной кистью винограда. Перед нами Вакх, но это всего лишь костюм, за которым скрывается человеческое существо, бессильное перед законами природы.

Барокко строится на ярких эмоциях, поэтому живописи Караваджо свойственен драматизм. Библия полна сцен насилия, к ним часто обращался художник. Например, за свою короткую жизнь Караваджо трижды писал Давида с отрубленной головой Голиафа.

Другой работой с подобным кровавым сюжетом стала «Саломея с головой Иоанна Крестителя». Саломея была падчерицей иудейского царя Ирода Антипы. Ее мать, Иордана, желала смерти Иоанну Крестителю, но царь был против. Тогда Иордана подговорила дочь уговорить отчима исполнить ее желание.

На картине Караваджо смерть остается за кадром. Девушка выносит на показ зрителю результат своих уговоров — отрубленную голову Иоанна Крестителя. Но убийство произошло буквально несколько секунд назад: в руках палача до сих пор меч.

На лицах героев Караваджо изобразил самые разные эмоции. Например, Саломея отвела взгляд от своей жуткой ноши: девушка напугана, ей жутко от истории, в которую ее втянули. Служанка позади Саломеи смотрит на голову убитого с сожалением и грустью. А привыкший к своей работе палач с вожделением поглядывает на молодую Саломею — только что убитый Иоанн его мало интересует.

Важной темой для Караваджо стало изображение святых: реальных людей, сумевших приблизиться к Богу. Так, Иоанн Креститель появился примерно на восьми картинах Караваджо.

Одно из неканоничных изображений святого — «Юноша с овном» — показывает Иоанна Крестителя совсем юным. Кроме шкуры верблюда, которой он покрывал свое тело в пустыне, нет привычных атрибутов святого-отшельника. Таким изображением Иоанна Крестителя Караваджо задает вопрос: откуда в этом прелестном юноше появилась святость?

В другой работе — «Иоанн Креститель» («Иоанн в пустыне») — отражена еще одна особенность «караваджизма». Кисти рук и шея изображенного героя темнее, чем остальное тело. Это связано с тем, что натурщик носил рубаху и кисти рук с шеей загорели, а тело — нет. Караваджо, желая подчеркнуть реальность образа, не идеализирует внешность героя, как бы объединяя библейского персонажа со своим современником.

Религиозные сюжеты были основой творчества Караваджо. Они помогали ему зарабатывать. Но в стремлении к отображению земной человеческой жизни художник обращался к жанру бытовых сцен. Такой житейский сюжет — на картине «Шулера».

Перед зрителем — три игрока в карты. Молодого человека в богатых одеждах, изображенного слева, пытаются обыграть. Игрок за его спиной, подглядывающий в чужие карты, условными знаками дает понять напарнику, какие из них пустит в игру богач. Шулер справа уже готов вытащить нужную карту из-за спины, чтобы обман совершился.

У картежника, расположенного в центре, обрезаны перчатки на кончиках пальцев: все для того, чтобы лучше чувствовались крапленые карты. Сразу видно, что Караваджо не раз находился среди таких мошенников и был прекрасно знаком с этим «ремеслом». Художник вел богемный образ жизни и сам немалые деньги спускал на карты.

Караваджо прожил короткую жизнь, но успел изменить живопись так, что вошел в историю революционером. Его работы легко узнать: «подвальный» свет, реальные земные истории и даже почти пугающий натурализм религиозных сюжетов. Такими были первые шедевры итальянского барокко.